Торговля кофе с автомобиля в москве можно или нет

Кофе выходного дня

Изначально основатели планировали запустить бизнес, посмотреть, как он будет работать, а когда доходы вырастут, бросить офисную работу и уйти на вольные хлеба. «Но практика показала, что не все так радужно», — сетует Роман. Он до сих пор совмещает бизнес и работу менеджера в одной из крупнейших российских страховых компаний (он попросил не раскрывать ее название).

Хотя формально мобильная торговля не запрещена законодательством, в Москве, как и во многих других регионах, она приравнивается к нестационарной торговле, а это приводит к сложностям. В частности, торговый объект нужно включить в схему размещения нестационарных торговых объектов, принять участие в торгах, заключить договор аренды земельного участка и пр. По сути, процедура ничем не отличается от согласования киоска, хотя главное достоинство фудтрака в том, что в любой момент его можно увезти.

По словам Магденко, они с коллегами знали об этом, когда запускали проект, но надеялись договориться с владельцами бизнес-центров о работе в будни. «По факту получилось, что бизнес-центры предпочитают ставить стационарные точки», — говорит он. Выход нашелся: предприниматели стали работать на корпоративных и городских мероприятиях. Именно так действуют почти все московские игроки этого рынка, рассказала РБК организатор фестиваля фудтраков Анастасия Колесникова: «Закона о мобильной торговле нет, поэтому выехать в будни никто не может, все в основном работают либо на мероприятиях, либо на частных территориях».

Поняв, что по будням торговать не получится, основатели «Мор-Фе» начали искать, кому нужен фургончик с кофе на выездных мероприятиях. «Изначально мы искали клиентов самостоятельно: раскидывали коммерческие предложения, смотрели рекламу, связывались с организаторами. За прошлый год сформировалась уже клиентская база, и клиенты теперь сами нас приглашают», — говорит Магденко. Дебютировал фургон «Мор-Фе» на Масленице в комплексе «Этномир» в Калужской области в феврале 2015 года, а за полтора года кофейный фургон успел поучаствовать в десятках фестивалей — в их числе «Доброфест», «Дикая мята», «АрхСтояние», Bosco Fresh Fest, поработали на различных мероприятиях в парках города (ВДНХ, «Красная Пресня», сад «Эрмитаж», «Коломенское», «Царицыно»), на Дне города в Ярославле. Фургон стал постоянным участником фудкорта гоночной трассы Moscow Raceway.

Секретный ингредиент

Подходящий кофе Роман искал долго — покупать у московских обжарщиков выходило дорого, у региональных не хватало объемов или подводила логистика. В итоге остановились на небольшой ижевской компании Tasty Coffee, у которой «Мор-Фе» закупает от 15 до 30 кг кофе раз в месяц — для работы на выездных мероприятиях этого вполне хватает. Магденко гордится тем, что кофе поступает уже на пятый день после обжарки и хранится не более месяца. «Мне всегда хотелось варить правильный кофе, настоящий, из правильных продуктов», — говорит он.

Еще дольше владельцы фургона искали подходящую воду. «Я вычитал, как один итальянец подходил к варке кофе с научной точки зрения и нашел идеально правильную воду для варки эспрессо — в ней не было никаких оттенков, вода была определенной мягкости, не было минерализации. Мы замучили всех производителей, мол, вышлите нам физико-химический состав вашей воды», — вспоминает Магденко. Подходящую марку воды нашли после трех месяцев отбора, но называть ее предприниматель отказался, чтобы не увели конкуренты.

Чтобы сэкономить на зарплате бариста, Магденко научился варить кофе сам. Он получил сертификат бариста в Барменской ассоциации России и начал тренироваться на собственном оборудовании. Со временем бариста все-таки наняли — сейчас его зарплата варьируется от 2 тыс. в день в будни до 2,5 тыс. руб. в выходные, а если торговля идет активно, бариста может получить до 15% от дневной выручки.

Склад для кофе организовали в гараже, который арендовали для фургона за 15 тыс. руб. в месяц. Гораздо дороже обходится аренда места для фургона на мероприятиях — от 10 тыс. до 150 тыс. руб. за день работы. Верхняя цифра зачастую превышает дневную выручку, при этом затраты на аренду не должны превышать 25% выручки, иначе они съедают всю прибыль. Мероприятия, куда фудтраки приглашают бесплатно, по словам Магденко, бывают два-три раза в год.

В среднем за мероприятие фургон продает порядка 200 порций кофе и получает 50–60 тыс. руб. выручки. Спрос зависит от погоды, месторасположения фургона и платежеспособности посетителей. «Иногда вроде бы стоим с коллегами на одной площадке, к одному клиенты подходят, к другому — нет. Разница 10 м, а трафик уже не тот: люди ленивые, увидели первую попавшуюся кофейню и подошли», — объясняет Роман. Средняя рентабельность фургона-кофейни, по его словам, сейчас составляет около 13%, хотя на отдельных мероприятиях она может доходить и до 40%. Например, на фестивале Bosco Fresh Fest за два дня мобильная кофейня заработала 78 тыс. руб. чистой прибыли.

Себестоимость порции кофе, по словам Романа Магденко, составляет 20% от его конечной цены для покупателя, включая воду, стаканчик, крышку, салфетку, порцию сахара, палочку для размешивания, словом, все, что прилагается к напитку. В «Мор-Фе» кофе в среднем продается по 200 руб. «Товар высокомаржинальный, но нельзя забывать о накладных расходах: амортизация оборудования, расходы на бензин, чтобы доехать до мероприятия, аренда, зарплата бариста. С начала года мы уже потратили на аренду 39% от выручки», — говорит он. Можно, конечно, снизить затраты на кофе и воду, но Магденко боится, что упадет качество продукта.

У фудтраков, которые продают еду, рентабельность может доходить и до 50–60%, а выручка — до 500 тыс. руб. за один выезд при наличии большого потока покупателей и умения быстро обрабатывать заказы, рассказал РБК основатель сети лапшичных «Воккер» Алексей Гисак. Два года назад, специально чтобы облегчить логистику на мероприятиях, сеть «Воккер» обзавелась двумя фудтраками, в каждый из которых вложила по 2,5 млн руб. Однако в последнее время толку от работы на выезде все меньше, говорит Гисак: «Сейчас организаторы берут немалые деньги за мероприятие, но пытаются загнать туда по 50 фудтраков. В результате все по чуть-чуть зарабатывают. Когда мы начинали, никогда не было ни на одном мероприятии такого количества разной еды».

Однако Роман Магденко принципиально не хочет продавать в своем фургоне еду. «В принципе можно ту же самую лапшу делать, для этого много места не нужно, и есть где разместить оборудование. Но ведь здесь пахнет кофе. А если ты покупаешь кофе, а изнутри еще запах лапши с какими-нибудь ингредиентами — уже не то», — объясняет он.

Впрочем, десерты к кофе в «Мор-Фе» все-таки планируют добавить: летом вместе с кофе продают мороженое компании «Джи эф ай рус», а зимой — кондитерские изделия от небольшого подмосковного производителя Rivolna. «Сейчас лето, не сезон на пирожные, но осенью мы обязательно возобновим с ними работу», — говорит Магденко.

Фудтрак в законе

По оценке Анастасии Колесниковой, сейчас в России насчитывается от 150 до 170 фудтраков, около 100 из которых работает в Москве. Однако число фургонов с едой и напитками может вырасти до 50 тыс. по стране, если Госдума примет разработанные Минпромторгом поправки к закону о торговле, рассказал РБК президент Коалиции киоскеров России Владлен Максимов. «У нас же запредельная стоимость площадей в аренду, а тут площадь не нужна, нужна просто возможность встать», — говорит Максимов. Весной законопроект о нестационарной и мобильной торговле прошел общественное обсуждение и был согласован с московским правительством, осенью его планируют внести на рассмотрение в Госдуму нового созыва, сообщил Максимов.

Несмотря на фактический запрет на мобильную торговлю, в фудтраки уже начали вкладываться крупные игроки ресторанного бизнеса. Например, осенью прошлого года сеть ресторанов Ginza Project вложила $20 млн в проект GinzaTruck, и сейчас 15 фургонов с едой от Ginza участвуют в городских мероприятиях (всего таких фургонов заказали 80), рассказал РБК генеральный директор Ginza Project Алексей Волков. По словам Волкова, Ginza Project рассчитывает на отмену запрета и быстрый рост сегмента торговли уличной едой. «Этот сегмент удобный, мобильный, работает и в Америке, и в Европе отлично. Это комфортно и для города — например, приехало 20–30 фудтраков, обслужило городское мероприятие и уехало. Не надо ничего строить», — говорит Волков. Подобный проект, но меньшего масштаба, запускала также «Чайхона №1».

Даже если закон примут, условия работы фудтраков пока неизвестны, говорит Анастасия Колесникова. «Предполагаю, что Ginza и несколько крупных игроков будут лоббировать свои интересы. Возможно, места для мобильной торговли будут приняты под какой-то один тип машин или под одну компанию. В принципе, властям удобнее разыграть по тендеру разрешение на одну компанию, ее легче контролировать, чем 100 разных предпринимателей», — опасается Колесникова.

Пока нет закона, позволяющего свободно вести торговлю, фудтраки не могут быть самостоятельным бизнесом, считает основатель «Воккера» Алексей Гисак. По его словам, при режиме работы «по выходным» инвестиции в фудтрак невозможно отбить за один сезон в отличие от обычного павильона с едой. «Фудтрак требует около 1,5–2 млн руб., так как надо купить нормальную машину, переоборудовать ее, отделать. Чтобы отбить 2 млн при рентабельности 25%, вам надо зарабатывать 200 тыс. руб. в день. В Москве по пальцам можно пересчитать мероприятия, где выручка превышает 100–150 тыс. руб. в день», — говорит Гисак. И действительно — вложенные в фудтрак инвестиции Роман Магденко рассчитывает отбить только в этом году. Зато если закон будет принят, он планирует запустить в Москве еще пару кофейных фургонов — технология уже обкатана.