Можно мне пожалуйста кофе

«Можно, пожалуйста»? Есть такое слово! (часть II)

Интервью: Михаил Визель

Фото: Евгения Анфимова / Тотальный диктант

Неожиданный и невероятный успех Тотального диктанта, начавшегося как кафедральное развлечение филфака Новосибирского университета и разросшегося до всемирного проекта со штатными сотрудниками и звёздными «диктаторами» и даже с «Тотальным пробегом» от Владивостока до Таллина(!), показывает: интерес к родному языку действительно существует. Этим неподдельным интересом объясняется и непрекращающийся стон: русский язык портится, русский язык гибнет! О том, так ли это, во время «Тотального пробега», где-то между Омском и Курганом, шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ Михаил Визель поговорил с главным редактором портала «Грамота.ру», научным сотрудником Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, членом Экспертного совета Тотального диктанта Владимиром Пахомовым.

Маркер нашего времени, вызывающий у меня негативные чувства, — не «озвучить», и даже не кофе среднего рода, а связка «можно, пожалуйста» в одной фразе. «Можно мне кофе, пожалуйста». Правильно говорить или «Можно мне кофе?» или, лучше, «Дайте мне, пожалуйста, кофе». А такая совмещенная форма — это открытый англицизм. Явное следствие дурных переводов дурных мультиков, которые смотрят наши дети. С этим тоже надо смириться? Это тоже может стать вариантом нормы?

Владимир Пахомов: Опять-таки, посмотрим, как это будет функционировать в языке. Вы совершенно правы, с точки зрения образцового литературного языка это неграмотно, это калька с английского. Но есть такое явление, как гипервежливость, когда носитель языка, боясь показаться невежливым, включает все возможные предохранители, употребляет все возможные этикетные формулы. В данном случае, да, это связано с неудачной калькой с английского. Но есть много примеров такой ложно понятой вежливости в том, что касается традиционных русских слов. Например, якобы вежливая замена глагола «садитесь» глаголом «присаживайтесь». В любом офисе девочка на ресепшене вам скажет: «Присаживайтесь, пожалуйста», считая, что она тем самым проявляет вежливое отношение к гостю.

…На что мне хочется сказать: девушка, почему вы решили, что меня обидит простое слово «садитесь»? По мне что, заметно, что я прибыл из мест не столь отдаленных?

Владимир Пахомов: Именно так. Мы прекрасно знаем, что приставка «при-» обозначает неполноту действия. Получается, что присаживайтесь — это просьба как-то так скромно присесть, на краешке стула. Или присесть ненадолго, а потом быстренько встать и очистить помещение. Или присесть в гимнастическо-спортивном смысле этого слова. Но ничего из этого не предполагает предложения с комфортом, спокойно и обстоятельно разместиться в кресле. Поэтому, если вы хотите говорить вежливо, то используйте слово садитесь, а не присаживайтесь. У слова сесть есть некоторые значения, связанные с пребыванием в местах не столь отдаленных, но употребление слова в одном из значений не должно препятствовать его употреблению в другом значении. Неужели у всех, кому предлагается присесть, предполагается наличие криминального прошлого или настоящего?!

Но русские лингвисты здесь не уникальны. Нет ни одного живого языка, включая повсеместный английский, профессионалы которого не стонали бы и не стенали, что язык гибнет, язык портится… Как таких алармистов успокоить?

Владимир Пахомов: Я бы не согласился с вами, что такие алармисты — это лингвисты. Потому что лингвисты как раз в большинстве своем абсолютно спокойны, и этим своим спокойствием страшно бесят носителей языка.

Согласен, тут скорее алармистами выступают лингвисты-практики, то есть журналисты и особенно редакторы. Которые слышат какую-то новую норму — и все: кошмар, ужас!

Владимир Пахомов: А лингвисты сидят спокойно, и рассуждают: «Можно так, а можно и этак… В принципе, это тоже не ошибка…» Надо спасать язык, а они сидят, в своих словариках записывают, что кофе среднего рода — это нормально! Вот это скорее представление о языковедах в массовом сознании. А лингвисты, по-моему, уже язык стесали рассказывать, что кофе среднего рода — это совершенно нормально, а вовсе не какое-то чудовищное искажение русского языка. Лингвисты просто в силу своей профессии больше знают о языке, об истории языка, об истории многих других языков.

Лингвист знает, что, условно говоря, 300 русских слов за последние 300 лет перешли из мужского рода в средний или из среднего рода в женский. Или из женского в мужской и так далее.

И может, пока его не остановишь, приводить примеры. Тень из мужского рода в женский. Портмоне из мужского в средний. Тополь из женского в мужской. Лебедь из женского в мужской. Радио из мужского в средний. И так далее.

И ведь все же учили в школе: «Глядь — поверх текучих вод / Лебедь белая плывет».

Владимир Пахомов: Именно так. И носители языка это тоже знают, но может быть, об этом не задумываются. И теперь подумайте: разве может взволновать или напугать лингвиста то, что просто на наших глазах этот же процесс происходит с триста первым словом? А нелингвисты, которые этого не знают, которые убеждены, что слово «портмоне» всегда было среднего рода, тень женского, а лебедь мужского, вот они-то как раз и считают смену чего бы то ни было в языке «порчей» языка.

Еще раз повторю важную мысль: многие носители языка уверены, что с языком ничего не должно происходить, что все те нормы и правила, которые мы выучили в школе, всегда были такими и должны быть такими, и такую уверенность рождает школьный курс русского языка, в котором язык статичен и однозначен. Мы учили, что «вклю́чит» — ошибка, а сейчас в словарях записано, что так можно. Мы запомнили, что кофе мужского рода, а в словарях теперь видим, что вполне возможен и средний. Когда люди об этом узнают, у них действительно появляется ощущение, что с языком происходит катастрофа, что нормы рушатся и правил нет. Но это не нормы рушатся, а просто о многом не рассказали в школе. Не рассказали, что на самом деле кофе уже сто лет как среднего рода в разговорной речи, и это последовательно фиксируется словарями. Не упоминали, что в глаголах на «-ить» ударение в личных формах постепенно переходит с окончания на корень. Кýрит, дáрит, вáрит, — это мы знаем с детства, а наши прабабушки говорили кури́т, дари́т, вари́т. Но здесь смены нормы мы не застали, она произошла до нас. А с «вклю́чит» этот же процесс происходит на наших глазах, вот и вся разница.

У того же Пушкина: «Печной горшок тебе дороже: /

Ты пищу в нем себе вари́шь!»

Владимир Пахомов: Да, пример очень показательный. Мне кажется, что задача лингвистов — говорить об истории языка, о том, как он меняется и развивается, как можно больше и как можно чаще, чтобы и общество тоже успокаивалось.

Продолжение следует

СПРАВКА

Портал «Грамота.ру» появился в ноябре 2000 года как словарно-справочная база для работников СМИ. Первые словари, опубликованные на «Грамоте», — «Орфографический словарь» Российской академии наук и словарь «Русское словесное ударение» М. В. Зарвы. Позже появился «Словарь имен собственных» Ф. Л. Агеенко. Будучи адресованной в первую очередь журналистам, «Грамота» создавалась по инициативе Министерства по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. И все эти годы существует при поддержке Роспечати.

Источник