Можно ли говорить черное кофе

Пока два непримиримых лагеря продолжают спорить о том, может ли кофе быть среднего рода, мы сумели выяснить, что за несколько веков существования слово несколько раз «переобувалось в прыжке», то есть меняло «пол» со среднего на мужской и обратно. Вот это коварство!

Кафа, кофь, кофий и даже кофей… Он мой

Кофе не только вкусный напиток, но и уникальный пример того, как отступление от норм русского языка внезапно стало маркером грамотности и образованности.

Слово «кофе» попало в наш язык в XVII веке и долгое время использовалось то в среднем, то в мужском роде (кефа, кафа, кофь, кофий) – это нормально для еще не освоившихся «новичков». Особенно тех, кто гуляет по различным языкам: в арабском – qahwa, в английском – соffее , в голландском – koffie , в немецком – kaffee и т. д. В 1655 году придворный лекарь Самюэль Коллинз, к примеру, прописал царю Алексею Михайловичу в качестве лекарства «…вареное кофе, персиянами и турками знаемое, и обычно после обеда принимаемое… изрядное есть лекарство против надмений, насморков и главоболений».

Со временем наиболее употребительными стали формы «кофий» и «кофей», в мужском роде. Во-первых, потому, что так слово произносили немцы и голландцы, с коими водил дружбу Петр I и его окружение, который быстро перевел кофе из разряда лекарственных средств в категорию «напитки». А во-вторых… всему виной чай! По аналогии с ним кофе начал трансформироваться.

«А не откушать ли мне чаю или кофею?» – вопрошала какая-нибудь барыня, беря пример с государя – ярого фаната крепкого напитка. Естественно, такой вариант прочно вошел в лексикон придворных, купцов и дворян.

Изменения вновь стали происходить в XVIII веке, когда модным стало все «парижское», а слово «кофе» начали произносить с французским прононсом – café. В 1781 году А. П. Сумароков опубликовал свой лингвистический труд «О правописании», где нет никакого «кофия», а есть единственный вариант – кофе, в мужском роде. А дружище Пушкина В. К. Кюхельбекер в 1832 году в своем дневнике писал: «…Я сам варил кофе и в приготовлении его едва ли не находил еще большее удовольствие, нежели в самом питье». Среди молодежи слова «кофей» и «кофий» стали признаками малограмотности (не замечаете аналогию с современностью?).

Как кофе снова превратился в «оно»?

Любые заимствования с течением времени начинают подчиняться нормам и правилам, сложившимся в русском языке. А до тех пор их существенно «лихорадит». Так произошло со словом йогурт (сюрприз: изначально ударение падало именно на У! – так что это никакое не нововведение, а устаревший вариант нормы), то же происходит сейчас со словом «матча», которое пока еще не определилось ни с родом, ни правилами склонения.

Что касается кофе, то правда в том, что в русском языке существительные, оканчивающиеся на -е, и несклоняемые слова иноязычного происхождения в подавляющем большинстве случаев относятся к… среднему роду! Например, кафе, купе, какао, кино – среднего рода, и никто не жалуется. Так что нет ничего удивительного в том, что слово «кофе» упорно стремится к «усредненному» варианту. Надо отдать ему должное, оно и так продержалось на своих «мужских» позициях невероятно долго.

Между тем простой люд, не имевший никакого понятия о лингвистических тонкостях, но хорошо чувствуя родной язык, всегда искренне считал, что кофе – это именно «оно». Как море, солнце, поле и оконце. Поэтому и возникло это противоречие между литературной нормой и разговорной, которое до сих пор многим не дает покоя.

Кстати, мало кто об этом помнит, но «метро» тоже раньше было мужского рода («метрополитен»!), а потом перешло в средний – по тому же принципу, что и кофе. Существовала газета «Советский метро». И даже знаменитый на всю страну Утесов пел:

Я ковал тебя отборными подковами,

Я пролетку чистым лаком покрывал,

Но метро сверкнул перилами дубовыми,

Сразу всех он седоков околдовал.

В дореволюционной печати кофе мог использоваться в обоих родах (причем даже именитые писатели и поэты говорили как «он», так и «оно», не стесняясь), в послереволюционной – слово обрело мужской род и вошло в таком виде в словари, однако большинство простых людей на постсоветском пространстве в разговоре использовали средний род. А в 2002 году вышел «Русский орфографический словарь» под редакцией Лопатина, где говорилось, что приемлемо использовать оба варианта, но мужской род считается литературным, а средний – разговорным.

Произошло это не потому, что академику РАН так «вздумалось», а по причине всеобщего употребления. Эксперты никогда не придумывают изменения сами, а наблюдают за ними и фиксируют устойчивые закономерности.

Как правильно сейчас и что будет дальше?

С 1 сентября 2009 года, согласно приказу Министерства образования и науки, род слова кофе стал вариативным. То есть и «мой кофе», и «мое кофе» – литературная норма. Правда, в некоторых словарях все еще осталась пометка, что средний род – это разговорный вариант. Что, впрочем, не делает его неправильным.

Вероятно, лет через двадцать вкусный горячий черный кофе уже никого не удивит… Хотя, кто знает, может, нормы вновь изменятся.

С таким положением вещей многие в корне не согласны, поэтому в интернете за средний род могут показательно «побить камнями». Однако, будем честными, не развивается только то, что уже умерло. А кофе (как и русский язык) жил, живет и еще долго будет жить в наших сердцах, в статьях и постах, уютных кафе и симпатичных стаканчиках.

Желаем всем вкусного кофе и крепких нервов!