Можно кушать мясо после причастия

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2018/01/10/21-00.html

о. Александр: — Добрый вечер, дорогие друзья! В прямом эфире радио «Радонеж» настоятель московского храма Сергия Радонежского в Крапивниках протоиерей Александр Абрамов.

От всей души поздравляю вас со свершившимся Рождеством Христовым, со Святочными днями, которые простираются между праздниками Рождества и Крещения Господня. В предстоящий час буду отвечать на ваши вопросы.

Начнём наш разговор с важнейшего вопроса: взаимоотношения с нашими детьми.

Вот история. Человек ходит в храм редко и старается не ходить в тот же храм, что и его мама. На вопрос, почему, отвечает, что мама ходит в платочке, читает все молитвы и правила, но она такая сердитая, проклинает его с его детьми, как же можно ходить в один с ней храм? И что толку от того, что она ходит в храм?

Это вопрос важный! Разве мы можем ходить в храм и не меняться? Чего стоит наша церковность, если мы знаем все правила, читаем каноны и соблюдаем посты, но не становимся лучше? Так часто бывает, что никто не становится наибольшим упреком церкви в глазах внешних людей, как сами церковные люди. А наши разные политические обличители упрекают нас в вещах, о которых сами имеют очень смутное представление. Мы не будем говорить сейчас о разных вещах, связанных с епископатом, с зазорным образом жизни тех или иных людей, а о том, в чем упрекают обыденно и постоянно, и, к сожалению, часто справедливо: «А что же вы в храм ходите и такие злые?» Частый вопрос. «Всех учите смирению, а где ваше смирение? Вы проповедуете мир и помощь, почему же вы никому не приносите мир и помощь?» Часто это слышно от тех, кто действительно хочет разобраться, а не от тех, кто и не ищет истину, а просто желает высказаться и не услышать ответа. Записные критики будут нас критиковать даже тогда, когда мы будем абсолютно святы и не совершим ни одного греха. В Евангелии очень ясно сказано, что не нужно метать бисер перед свиньями, не нужно тратить время на полемику с такими людьми. Но есть же много добропорядочных людей, которых смущает наш нравственный облик. То, что мы, будучи причастными к высочайшей школе Евангелия, к благовестию Христову, сами остаемся плотскими, дебелыми, внутренне грубыми, не изменившимися людьми. Вы исповедуетесь, а какой толк в вашей исповеди — вот предмет для разговора, важная тема для возможной дискуссии.

И другая тема, которая, которая звучит во многих вопросах: многие люди, недавно начавшие ходить в храм, стремятся привести туда и своих родственников, ближних и дальних, заставить их ходить в храм. Так вот, одна уже эта постановка вопроса неправильная. Она свидетельствует о том, что люди ничего не понимают. Заставлять никого не нужно. Невольник — не богомольник. Эта поговорка хорошо известна давно. Заставить вы, пожалуй, можете, но человек возненавидит и вас, и храм… Придет поругание и посмеяние над церковью. А тот один способ привести кого-то в храм — эта Евангельская истина: «по тому узнают, что Вы ученики мои, что Вы будете иметь любовь между собою». Если Вы человек яркий, теплый, искренний, любящий, то люди за вами потянутся, начнут подсматривать, куда же Вы ходите, что там, в этом храме происходит в воскресенье и еще какие-то дни, почему вы возвращаетесь другим. И не только возвращаетесь, на несколько минут став более радостным, а вообще живете другой, светлой жизнью. И эта жизнь не какая-то марсианская, так можно жить! Многие скажут, что рассказы не имеют толку, а вот надо привести и заставить причащаться, подготовить — и тогда будет все нормально. А вот тогда как раз и не будет ничего нормального. Мы не раз в этой студии говорили, что огромное количество революционеров вышло из семей духовенства, потому что пережали с религиозным воспитанием, строгостью. Почитайте воспоминания однокурсников по Тифлисской семинарии Иосифа Сталина, тех, которые так же, как и он, не стали священниками. Многие семинарии были рассадниками революционного духа, эти люди пропускали богослужения, собирались на квартирах, читали Маркса, устраивали кружки, и делали такие вещи, о которых стыдно здесь сейчас и говорить. Вот вам плоды чрезмерной жесткости в религиозном воспитании! Мама Сталина тоже была хорошей благочестивой женщиной, хотела своему сыну карьеры священника. Но вот что получается, когда идет не от любви, а только от дисциплины, только от послушания, только от давления. Это очень опасно.

Вопрос: — Как вести себя крестным, если заметно, что родители не слишком содействуют воцерковлению детей и сами редко посещают храм?

о. Александр: — Сами эти родители — вообще не ваша забота. Главное — это дети. Но, во-первых, вы должны быть с этими детьми близки, они должны вас знать не просто как мрачного дядю или тетю, которая в воскресение придет и поведет ребенка туда, где ему скучно и неинтересно. Это должны быть друзья. С ними нужно играть, знать, чем они живут, когда и чем болеют… Они вам должны доверять. И потом должно с Вашей стороны прийти предложение пойти в храм. Сначала ненадолго, потом на более продолжительное время, затем причаститься, потом первый пост, мягкий, но желанный. Читаешь воспоминания разных хороших людей конца XIX- начала XX века: «Мама говорила, что накажет и не возьмет с собой в храм». Пропуск богослужения воспринимался как наказание, туда хотелось идти. Надо создать такую ситуацию, когда в храм идти хочется, а не когда с боем и рёвом ребенок отправляется в церковь только потому, что после Вы пообещали ему поход в кафе или шоколадного зайца. Вот если так, то это не имеет смысла. Вы сами должны точно и правильно понимать, что вы там собираетесь делать. Нередко умиленные родители держат на руках ребеночка перед причастием и говорят ужасные слова: «Ну, давай подойдем, батюшка тебе сладенькое даст». Разве возможно такое? Тело и Кровь Христовы! И нужно четко понимать, что в этот момент происходит, и ребенок должен быть настроен и проинформирован в доступных ему выражениях о том, к чему Вы его приглашаете и зовете в храм.

Вопрос: — Есть выражение «Театр начинается с вешалки», а в храме выходит так, что первым делом приходящий вновь человек встречается с теми, кто там работает, с теми, кто стоит за свечным ящиком, например. И вот встречают не любовь и понимание, а неприветливое отношение и порой грубость. И вот можно смотреть на это как на попущение Божие, на урок смирения, а с другой стороны — служащим в храме нужно быть особенно терпеливыми и любящими. Как Вы думаете?

о. Александр: — Я придерживаюсь второй точки зрения. Терпеть и смиряться перед хамством не нужно, особенно в храме. Под видом смирения допускать унижение человеческого достоинства недопустимо. Я помню, был мальчишкой, студентом, пришел в один из храмов, где мне все очень понравилось, но я увидел в одном объявлении орфографическую ошибку. Там было написано: «просворы». Я был в самом радужном настроении. А тут такое упущение! И я решил пойти попросить исправить. Много лет потом я помнил, что мне там сказали, кто я такой и куда бы мне лучше пойти, и что это храм Божий, и про бревно в своем глазу… И я обиделся тогда. Не знал я еще, что на церковь обижаться нельзя, а есть конкретные носители хамства, и порой нужно просто предупредить настоятеля о таких происшествиях, ничего зазорного здесь нет. Люди советского времени крепкие, их хамством из строя не выведешь. Ну, а молодые не обязаны быть более прочными, но наоборот, могут быть более хрупкими. И слава Богу! Так что хамство в церкви терпеть нельзя. Покойный Патриарх Алексий говорил о таких вещах, как об огромном грехе: нахамила тетка за свечным ящиком, нахамила и забыла через секунду, а у того, кому нахамили, появился иммунитет против церкви на год вперед. Конечно, не нужно быть совсем хлюпиком, потому что замечания бывают резонными. В целом, хамства быть не должно, и злом на зло отвечать ни в коем случае нельзя.

Вопрос: — Была в храме в Крапивниках, подавала записочку, где писала «о здравии младенца Илии со сродниками», встретила неодобрение работницы: так, мол, писать нельзя. Как на это смотреть?

о. Александр: — Не знаю, в чем коллизия, думаю, что ничего особенного не случилось. Просто место в записочке немного, а обычно человек неотъемлем от сродников и поминается с ними. Если кого-то особенно хотите помянуть, пишите отдельно, не отягощая записку лишней информацией. А на Проскомидии можно поминать только тех, чьи имена указаны в записках.

Вопрос: — Можно ли после Причастия есть мясо?

о. Александр: — Пост подготовительный — время до самого Причастия, так что Евхаристический пост после Причастия заканчивается. Речь не идет, конечно, о Великом Посте или особых постных днях.

Вопрос: — В продолжение разговора об ошибках в объявлениях в храмах хочу спросить, нужно ли все-таки поправлять или лучше промолчать?

о. Александр: — Сложный вопрос на самом деле. У нас как в Ковчеге спасения каждой твари по паре. Извините, что провожу такую аналогию. Люди не из космоса, все разного воспитания, темперамента. Вы сами смотрите, можно ли сделать замечание. Бывают же и вспыльчивые люди. К этому надо быть готовым. Но исправлять ошибки вообще, конечно, нужно.

Вопрос: — Если давно исповеданные грехи не отпускают, как быть?

о. Александр: — Знаете, часто диавол заставляет человека многократно обращаться к обстоятельствам греха, вспоминать условия, мельчайшие детали, чтобы возвратить человека к корню этого греха. Если это блудный грех, например, то чтобы похоть опять ударила в голову. Я бы попросил священника помолиться с Вами перед чтимым каким-то образом, чтобы смягчил Господь сердце. А в том, что то и дело нахлынет воспоминание о грехе, стоит поисповедаться, чтобы умягчить сердце. Некоторые вещи были порой настолько тяжелыми и стыдными, что о них забыть невозможно, но это не значит, что они не прощены, и память о них тебе дается для того, чтобы ты никогда больше не заходил за этот забор. Не отчаивайтесь, грех прощен, идите дальше дорогой заповедей.

Вопрос: — Я тоже имела в начале своего прихода в церковь опыт встречи с такой недоброжелательной старушкой. Это не отторгнуло меня, но произвело впечатление строгости. И сколько лет прошло, а вспоминаю я именно эту женщину. Возможно, не строгость и резкость должны отпугивать людей (такое отношение не плохое, а вероятно совсем наоборот), а равнодушие? Люди иногда приходят в храм, не понимая вообще, зачем и для чего они там, так вот, может, и нужны такое «отрезвляющие» бабушки?

о. Александр: — Вы много вопросов подняли… Во-первых, я бы сказал, что тогда при встрече Ваша реакция была более верной — Вас задело жесткое поведение. А сейчас у Вас стокгольмский синдром — когда жертва смиряется с наказателями. Конечно, нельзя путать строгость и грубость. Конечно, за внешностью отстраненного и холодного человека может скрываться вполне любвеобильное сердце. Но ни в коей мере такое сердце не должно проявляться через хамство. Отец Павел Груздев в этом смысле замечательный пример. Он и шуточки солёные мог пропустить, и словцо крепкое, но вы сразу понимали, что это от любви, и никакой обиды быть не могло! Ваша травма — просто Вы ее переосмыслили уже. Но бабушки не должны воспринимать церковь как собственное приватизированное пространство, где они имеют право все и всем говорить, за это — нет, спасибо! «Иззуй обувь свою, земля, где ты стоишь, свята есть». Это ничей дом, но Господень. Все мы там должны быть достаточно скромны для того, чтобы понимать, что единственная наша задача — быть в этом доме людьми, служащими Богу.

А что до людей, которые приходят в храм, не понимая, зачем, то — да, верно, что многие идут не к вере, а за её плодами. Кому молебен подать, чтобы экзамен сдать, и всё в таком роде. Потребительское отношение всех во всём захлестнуло и тех, кто в церковь ходит. Есть люди в поиске, они задают вопросы себе и священникам, они ищут, изучают Писания, испытуют Христа — и правильно делают. А есть те, которым нужен незамедлительный результат, магические и ритуальные услуги за плату. И плохо, когда служители храма откликаются на это. Надо правильно растолковать, что храм, дом Господень — дом молитвы, направить к священнику, в конце концов. Действительно многие приходят в храм за услугами. Но они не получат ничего, потому что Христос не глава корпорации, а наш личный Спаситель, и на меньшее, чем всё наше сердце, Он не согласится — сто рублей Ему не нужны.

Хочу напомнить вам, дорогие слушатели, что при храме преподобного Сергия в Крапивниках действует музей «Вера и люди». Он создан усилиями людей, которые передавали экспонаты в храмовый музей. Напомню, что можно посетить экспозицию и послушать экскурсию с 13 до 15 каждую субботу, если только нет праздников и службы. Нам уже не хватает места, потому что количество экспонатов весьма велико, но мы продолжаем принимать экспонаты в музей, который рассказывает о том, как верили люди в советское время. Акафисты Кресту мы совершаем каждую пятницу в 17 часов.

А также напомню, что вышла моя книга «Жаждущий пусть придёт». Это Евангельские тексты воскресных дней и основных праздников, дней памяти чтимых икон в том порядке, в каком они читаются в этом году и мои комментарии на эти дни и чтения. Вторым изданием вышла книга «Весна надежды нашей», о богослужениях и Евангельских чтениях Великого поста. 21 января в 12.30 будет встреча, где можно задать вопросы и не просто поговорить о книгах, но поговорить на тему: «Как Евангелие видит нас, как мы видим Евангелие». Как Евангелие определяет жизнь христианина, что бывает, если мы не хотим определяться Евангелием?

Вопрос: — Стоит ли человеку готовиться к исповеди и Причастию в такое время как Святки?

о. Александр: — Лучше выбрать время, когда можно будет попоститься и подготовиться, отнестись к этому построже сразу, еще и посоветоваться лично с батюшкой.

Вопрос: — Если в свидетельстве о Крещении не указаны крестные, как быть?

о. Александр: — Никак. Это не имеет особого значения. Важно, что Таинство состоялось, а наличие или отсутствие крестных ничего не меняет.

Вопрос: — Помогаю в храме и бываю строга с теми, кто приходит. Приглашаю их самих помогать — не идут.

о. Александр: — Да они и не обязаны. И это не повод Вам быть с ними строгой и резкой. Вы туда пришли что делать? Душу спасать или ворчать? Другие не виноваты, что не хотят, у них свои отношения с Богом. Да, у нас много ленивых, но всех не заставишь, а Вы — тем более, не должны никого заставлять. Если Вы пришли в храм потрудиться — не ворчите, не превращайте храм в советский овощной магазин. Я уверен, что Вы так и не делаете. Ну и не делайте.

Поздравляю всех с праздниками, всего доброго!